Мэтью Лайонс – независимый историк, живет в Филадельфии, занимается изучением фашизма и его места в современном мире. Задача этого эссе – оспорить представление о том, что фашизм есть не более, чем инструмент подавления в руках капитализма. Такое представление не только искажает историю, но и мешает понять важнейшие политические угрозы современности. Более продуктивно рассматривать фашизм как автономную правую силу, которая находится в противоречивых отношениях с капиталом и обеспечивает себе массовую поддержку во многом благодаря призывам к революции против существующих ценностей и институтов. Некоторые марксисты занимались теоретической разработкой такой контрмодели фашизма, но их работам, как правило, недостает систематического анализа фашистской идеологии. Другие теоретики, напротив, сосредотачиваются на тщательном изучении идеологии, но игнорируют классовую динамику и не рассматривает должным образом сегодняшнее положение и перспективы фашизма. Сочетание двух подходов позволяет нам выстроить более сложную модель фашизма.

Что такое патриотизм? Есть ли это любовь к нашей родине, к месту наших детских воспоминаний и надежд, мечтаний и ожиданий? Есть ли это место, где в детской наивности мы следили за плывущими облаками и удивлялись, почему мы также не можем улететь с ними? Место, где мы считали миллиарды сверкающих звезд, боясь, что это все чьи-то глаза, пронизывающие наши души? Есть ли это место, где мы слушали пение птиц и желали иметь крылья, чтобы лететь с ними в далекие земли? Или место, где мы сидели на коленях матери, завороженные удивительными рассказами о великих подвигах и завоеваниях? Вообще есть ли это место, где на каждом шагу нас охватывают милые и дорогие воспоминания о счастливых радостных днях детства? Если это есть патриотизм, то очень не многих американцев можно заставить быть патриотами, так как место их детских игр давно обращено в фабрику, завод или рудники, а оглушающий стук машин заменил собой пение птиц.

Задолго до войны Кропоткин довольно подробно рассматривал в лондонской «Freedom» три значительных движения в среде английских рабочих: профсоюзы, товарищества и так называемый муниципальный социализм, и пришёл к выводу, что в тот момент, когда удастся объединить эти три движения в одно синтетическое целое, возникнет фундамент для социалистического общества. А в другой статье, «Why not a cooperative City?», которая была написана в период всеобщей безработицы, Кропоткин задался вопросом, нельзя ли посредством совместного действия профсоюзов и товариществ попытаться создать кооперативный город со всеми предпосылками для его будущего существования. Кропоткин ещё тогда ясно понял необходимость конструктивного и творческого действия в рабочем движении, когда он сказал себе, что для воплощения социализма нужно нечто большее, чем чистое оборонительное движение против нападений капитала или чистое пропагандистское движение, чтобы подготовить массы к социалистическим идеям.

Михаил Александрович Бакунин и Альбер Камю… Эти два имени не случайно соседствуют здесь. Оба эти мыслителя, жившие в разных странах и в разные столетия, сделали категорию «бунта» одним из основополагающих понятий своих оригинальных учений о человеке. Но если у Бакунина встречаются лишь отдельные, не приведенные в систему мысли о бунте, то у Камю бунт становится важнейшей категорией.  По мнению Михаила Бакунина, бунт является одним из трех важнейших признаков «всякого человеческого, как индивидуального, так и коллективного, проявления в истории», наряду с человеческой животностью и мыслью. Именно через бунт рождается личность, творчество, свобода, происходит вочеловечивание человека. Бунт, таким образом, является важнейшим и специфически человеческим качеством. Но что понимает Бакунин под словом «бунт» и против чего этот бунт направлен?  

Публикуем статью известного американского анархиста и эколога  Мюррея Букчина. В этом  материале  автор делает акцент на необходимости преодоления капиталистической системы ради спасения природы, человечества и построения равноправного экологичного  общества. "Необходимо преодолеть не только буржуазное общество, но и все вековое наследие имущих: патриархальную семью, урбанизм, государство. Нужно преодолеть исторический разрыв, разделяющий дух и чувственность индивида и общества, город и деревню, труд и игру, человека и природу. Дух спонтанности и разнообразия, пронизывающий экологические воззрения на мир природы, должен распространиться на революционные перемены и проект новосоздаваемого общества. Собственность, господство, иерархия и государство во всех их формах абсолютно немыслимы в контексте сохранения биосферы. Или экологическое действие станет революционным, или оно не будет иметь никакого значения."

Мы прожили в Лондоне пять дней и ночей, это был ноябрь 2003г., не самое тёплое время года, к тому же почти постоянно шёл дождь. Каждый раз, когда мы глубокой ночью возвращались домой на окраину города после заседаний Европейского социального форума (в каком-то смысле, это была международная встреча людей, далёких от «солидности» и материального достатка), нам было страшновато.  Украсть у нас было нечего, мы не выглядели как богачи и не были ими, но мы опасались именно за свою личную безопасность. Хоть в полночь, хоть в час ночи, хоть в два, в районе трёх-четырёх кварталов от метро шла гульба: парни, слушающие рэп, парни, пьющие пиво чуть ли не посреди проезжей части, парни угрожающего вида, охраняющие девушек на продажу, просто сильно наркотизированные парни, чьи намерения не очень прозрачны, а уровень тревожности и агрессивности повышен. Это были парни с чёрной кожей, с белой и с коричневой. Разные парни. Но почти от каждого исходила угроза. И ведь это был не самый плохой район.  

О гражданской войне 1936 - 1939 гг. в Испании и сопровождавшей ее социальной революции написано огромное количество литературы. Только ее библиография заняла бы целый большой том. Это бесчисленные описания и воспоминания участников и наблюдателей, исторические и теоретические исследования, комментарии и анализы, к тому же с самых различных позиций и под самым разным углом зрения. Уже их изобилие говорит о значительности самих событий. В них, особенно в первый год революции, можно увидеть в концентрированном виде позиции и роль всех участников, как друзей, так и врагов (равнодушных не осталось). Они позволяют также извлечь уроки для будущих великих социальных переворотов.

Такова цель данного текста. В нем - несмотря на всю важность этой проблемы - мы не будем задаваться вопросом, почему с 1939 г. в течение более чем полувека не было революционных событий такого размаха.

Публикуем статью известного французского  философа и эколога  Андре Горца. Написана в 1973 году как ответ на статью “Energy Crisis” Ивана Иллича в газете Le Monde в том же году.

Самое дурное в автомобилях то, что они, как замки или виллы на берегу моря, являются предметами роскоши, придуманными исключительно для удовольствия очень богатого меньшинства, и которые по замыслу и природе никогда не были предназначены для людей. В отличие от пылесоса, радио, или велосипеда, которые сохраняют их потребительскую стоимость, даже если они есть у каждого человека, машина, как вилла на берегу моря, остается желанной и притягательной, пока есть не у каждого. Таким образом, по идее и на практике автомобиль является средством роскоши. И суть роскоши в том, что она не может быть демократичной. Если каждый может иметь данный предмет роскоши, то никто не получает никаких преимуществ от него. Напротив, у всех появляется разочарование и ощущение, что их обманули.

96 лет назад был казнен американский рабочий революционер и певец Джо Хилл (Joe Hill), урожденный Йоэль Эмануэль Хагглунд (Joel Emmanuel Hägglund). Он родился 7 октября 1879 года в городе Евле, севернее Стокгольма, Швеция, как девятый ребенок в семье железнодорожного рабочего. Его отец умер, когда Хиллу было восемь лет, и он пошел работать, чтобы помочь матери прокормить шестерых братьев. Когда мать Хилла умерла в 1902, он эмигрировал в США, где его имя было изменено на “Джозеф Хиллстром”. Здесь он стал рабочим-мигрантом, трудившимся во многих местах от Нью-Йорка до Кливленда. Позже он осел на Западном побережье. Известно, что в 1906 он был свидетелем большого землетрясения в Сан-Франциско. Около 1910 Джо Хилл, работая в доках Сан-Педро, шт. Калифорния, вступил в революционный синдикалистский профсоюз “Индустриальные рабочие мира” (ИРМ), где быстро стал одним из самых видных организаторов и пропагандистов.

Публикуем материал известного украинского журналиста Олега Ясинского, живущего в данное время в Чили, о  беспрецедентных  многомесячных  протестах  школьников и студентов выступающих за бесплатное образование в стране.  Материал назван "Восстание пингвинов" по причине того, что "пингвинами" зовут чилийских школьников,  школьная  форма которых  похожа на окрас пингвина.

Если у вас в руках кастрюля, сковородка или любая другая небьющаяся посуда, пригодная для создания классической уличной какофонии, представляющей собой что-то среднее между психоделическим ритмом открытия съезда всех барабанов всех шаманов всей Амазонии и заключительными аккордами концерта тяжелого рока; если вы чувствуете как эта ваша кастрюля или сковородка превращается в скрипку, из которой льется музыка революции, в сопровождении множества таких же других инструментов, звучащих с крыш, балконов, террас, тротуаров и проезжающих мимо автомобилей… 

Уже больше года в СМИ идет дискуссия о предложениях Михаила Прохорова, известного олигарха, сейчас лидера политической партии «Правое дело», об увеличении рабочей трудовой недели с 40-а часов, до 60-и часов. Сейчас Прохоров говорит, что его неправильно поняли, он имел ввиду совсем иное.   Прохорова поняли, конечно, правильно. Этот олигарх «ляпнул» про 60-и часовую рабочую неделю, не разбираясь в тонкостях трудового права, без оговорок. Таковы большинство предпринимателей. Все нюансы трудового права они привыкли решать за счет оплачиваемых ими юристов-консультантов. Сами они не пытаются самостоятельно дойти до сути в делах, которые не касаются главного в их деятельности — получения прибыли. Исторически получение прибыли осуществляется любой ценой.

Китай. Лики миграции.  Еще до начала реформ в 1978 году, социалистический Китай пережил несколько миграционных волн. В начале 1950-х миллионы крестьян переселялись в города в поисках работы на новых государственных предприятиях. Поначалу промышленность действительно испытывала необходимость в дополнительных рабочих руках, но после появления массовой безработицы и перебоев с питанием в середине 50-х, правительство Китая ввело жесткую систему регистрации («хукоу»). Система «хукоу» ограничивала мобильность большинства китайцев, оставляя их в деревне на протяжении последующих десятилетий. Распределение питания и других ресурсов было привязано непосредственно к месту регистрации. Лишь незначительному числу китайцев было разрешено жить в городах, пользуясь достижениями социалистического государственного планирования. Однако миграция на этом не закончилась. Голод периода “большого скачка” (1958-62) вызвал большую волну миграции.

Дисциплинируя государство. Наиболее удивительный факт за последние несколько лет – то, что государство само, кажется, стало объектом жёсткой критики для тех самых элит, которые его контролируют. Два года назад всё, что мы слышали, было об ужасном хаосе, в который нас ввергли банки. Теперь же всё, что мы слышим в корпоративных СМИ – как расточительным правительствам нужно перейти к кризисным бюджетам, урезать социальные службы, разбить профсоюзы и выплатить по долгам, чтобы предотвратить банкротство. И это несмотря на то, что главной причиной их бюджетных дефицитов являются не пенсии для стариков, а коллапс сбора налогов по причине глобальной рецессии. Мы в первый раз услышали об этом в начале 2010-го года, когда странами, на которые совершались нападки, были мелкие нации вроде Греции, Италии и Ирландия. Теперь мы слышим то же самое о более крупных формированиях, таких как Великобритания, Франция и США.