Утопия и общество будущего

Как и анонсировалось на сайте avtonom.org, 4 марта в Тюмени прошёл семинар "Прямая демократия: общество 2:0", состоящий из лекций, мастер-классов и дискуссий. Больше двух недель заняла обработка материала, но наконец мы представляем вашему вниманию видео- и аудиозаписи выступлений, а также показанные презентации. Используйте на здоровье.

Группа "АД-Тюмень" и сочувствующие анархисты провели этот семинар именно 4 марта не случайно. В день, когда многие наши соотечественники в поте лица решали, за кого из одинаково отвратительных "кандидатов в президенты" отдать свой голос, мы решили показать альтернативу. Показать, что возможен мир без президентов и вертикали власти, мир самоуправления. Общество версии 2.0. И мы показывали это на реальных примерах.

Последние десятилетия ХХ века не были хорошим временем для движения кибуцев. Экономические кризисы, холодное безразличие со стороны государства и прихоть идеологических сдвигов среди его собственных членов и в обществе в целом способствовали тому, что движение было вытеснено на его нынешние позиции на периферии израильского социального сознания. Но хотя кибуцы сегодня воспринимаются многими как всего лишь еще один провал в истории утопических экспериментов, а процесс приватизации и эрозии его коммунального этоса, начавшийся в 1980-х гг., продолжается, идея кибуца в Израиле еще отнюдь не умерла. Пока большая часть движения все дальше и дальше уходит от своих антирыночных идеалов первой половины ХХ века, небольшая группа людей начала покидать кибуцный истэблишмент для того чтобы создать новые общины. Это их реакция на то, что они считают все более очевидными недостатками кибуцев, созданных их родителями.

Публикуем перевод статьи Герберта Маркузе - крупнейшего леворадикального теоретика 20 века, немецкого и американского философа и социолога, представителя Франкфуртской школы, одного из идеологов движения Новых левых.

"Сегодня любая форма конкретного мира, человеческой жизни, любое преобразование технического и природного окружения представляет собой возможность, и положение этой возможности является историческим. Сегодня мы способны превратить мир в ад, и мы уже на пути к этом у . Мы так же способны превратить его и в противоположность ада. Это означало бы конец утопии, то есть опровержение идей и теорий, использующих понятие утопии с тем, чтобы выступить с осуждением определенных социально-исторических возможностей. «Конец утопии» также может быть понят как «конец истории» в том смысле, что новые возможности человеческого об щества и окружающей его среды нельзя больше считать ни продолжениями старого, ни даже существующими с ними в одном и том же историческом континууме.

Предисловие редакции liva.com.ua: Ги Дебор однажды признал, что «революция против спектакля сама превратилась в спектакль». Опыт событий 1968 года, о которых часто вспоминают сейчас, во время массовых протестных выступлений 2011-2012 годов, указывает на несостоятельность того, что именуется «ситуационистским мышлением». Революционные изменения в обществе возможны лишь как результат политической борьбы организованных масс. Государственный аппарат в руках правящих элит беспощадно подавит любые«самоорганизующиеся проекты» в рамках капиталистической системы, которая вовсе не самоликвидируется после нескольких уличных перформансов. А тот, кто играет в революцию, заканчивает игрой на бирже, как это было доказано биографиями Джерри Рубина, Даниэля Кон-Бендита, и многих других представителей этого поколения.

Публикуем интервью с Раулем Ванейгемом, одним из ведущих леворадикальных теоретиков 20 века, членом Ситуационистского Интернационала с 1961 по 1970 год, автором более тридцати книг. Его работы сыграли важную роль в пробуждении сотен тысяч  студентов и рабочих восставших в Париже в мае 1968 года. Ситуационистское мышление определяло «Парижскую весну» 1968-го года – спонтанное восстание, которое едва не свергло французское правительство и едва не взорвалось глобальным восстанием против капитализма, начавшимся внутри самой капиталистической системы. Протестуя против отчуждения, неравенства и общества спектакля, уста миллионов выкрикивали лозунги: «Скука контрреволюционна!», «Беги, товарищ, позади старый мир!». Так начиналось открытое восстание против общества потребления

Мы публикуем выдержки из книги "Радость революции" американского ситуациониста Кена Нэбба. Впервые изданная в 1997 году, она до сих пор остается одной из наиболее увлекательных и доступно изложенных работ по либертарной теории. Фрагменты, предлагаемые читателям сайта, затрагивают тему прямой демократии потому, что в свете недавних массовых протестов против фальсификации парламентских выборов (и, очевидно, предстоящими протестами в связи с выборами президентскими), она является крайне актуальной.

Люди в России устали от того, что кто-то постоянно пытается их "представлять", при этом совершенно не защищая их интересы. В обществе существует всё возрастающий спрос на прямую демократию с минимальным количеством элементов представительства. Как ни парадоксально, о прямой демократии мечтают не только анархисты и либертарные коммунисты. Даже люди из вроде бы вполне либерального лагеря понимают, что представительная демократия исчерпала себя. В данном случае мы имеем в виду Леонида Волкова, беспартийного депутата Екатеринбургской городской думы и автора книги "Облачная демократия".

Выборы в Государственную думу, прошедшие в России в первое воскресенье декабря 2011 года, конечно, оказались такими же псевдовыборами, как и четыре года назад, в 2007-м, и восемь лет назад, в 2003-м — словом, как все «выборы», прошедшие в годы нахождения у руля страны известного всем выходца из госбезопасности.

Жёсткий контроль над СМИ, особенно телевидением, отказ в регистрации оппозиционных партий, запрет и разгон уличных акций предвыборной тематики, изгнание или недопуск наблюдателей на избирательные участки, вброс дополнительных бюллетеней за правящую партию, манипуляции с подсчётом голосов — всё это говорит о несвободном, неравном и недемократическом характере выборов.

Город, его районы и кварталы являются одними из основных сфер повседневного существования для более половины граждан. И именно здесь анархические идеи должны получить практическое воплощение. Одна из главных а-идей, касающаяся политической сферы - это идея прямой демократии. Прямая демократия - это самая реальная альтернатива всем формам иерархической и отчуждающей так называемой буржуазной "представительной демократии", воплотившейся в таких репрессивных институтах капиталистической Системы, как местные и национальные Думы, парламенты, "советы", законодательные собрания, исполкомы, мэрии и администрации городов, районов и т.п. Итак, либертарный муниципализм - это вариант городского анархизма. Это - коммунальная система базисного гражданского самоуправления. Либертарный муниципализм помещает город или окрестности в центр революционного процесса, в центр анархической политики.

На сегодняшний день наши взаимоотношения с природным миром переживают критическую фазу, которая не имеет прецедентов в истории рода человеческого. Последние научные исследования по проблеме “парникового эффекта” (глобальное потепление климата), проведенные в США свидетельствуют о том, что уже сейчас мы должны найти способ уменьшить процентное содержание диоксида углерода, присутствующего в атмосфере, в которой мы живем. В противном случае это обернется не только серьезными химическими мутациями, более того выживание рода человеческого будет в серьезной опасности. Не говорится ни о чем, кроме как о проблеме дурного воздействия ядов, которые присутствуют в пище, которой мы питаемся, в то время как нарушение больших геохимических циклов может положить конец жизни человечества на этой планете.  Со своей стороны я осознаю необходимость немедленно реагировать, чтобы остановить процессы, которые наносят ущерб почве.

В начале XX века в латинских и славянских странах Европы наблюдалось оживление анархических групп и течений. С того момента, как П.А. Кропоткин посадил на мель корабль федералистского Интернационала, это была, пожалуй, первая попытка пробудить от летаргического сна теорию и практику безвластного социализма. Связана она была с явлением, которое следовало бы назвать вторым призывом к анархии. В эти годы ряды марксистских партий покидают, чтобы встать под знамёна Прудона и Бакунина, многие радикально настроенные интеллигенты и рабочие».1 Этот тезис относительно генезиса идей российского, европейского и латиноамериканского синдикализма, выдвинул в своей статье, написанной в 1987 г. А.К. Исаев, один из лидеров российского анархистского движения времён перестройки. Генезис идей синдикализма в России он связывал с обращением анархистов начала XX века к идеям Бакунина и с отрицанием идей Кропоткина, либо с попыткой «найти примирение между кропоткинскими анархо-коммунистическими схемами и …идеями анархо-синдикализма».

Дискуссия между Славоем Жижеком, Алексом Каллиникосом и Джоном Холлоуэем состоялась на ежегодной конференции 1-5 июля 2010 года. Тема не теряет своей актуальности и сегодня. Сегодня мы будем обсуждать коммунизм. Меня зовут Салли Кэмпбелл, и я буду председателем этого собрания. Cегодня у нас есть 3 отличных докладчика. Во-первых, Алекс Каллиникос, профессор Центра Европейских Исследований в Королевском Колледже Лондона, автор многих философских книг, в том числе последней книги “Сжигая Иллюзии”, классического изложения идей Карла Маркса. Также Джон Холлоуэй, профессор Института Гуманитарных и Социальных Наук Независимого Университета Пуэбла в Мексике, автор известной книги “Изменить мир не захватывая власти”, новое издание которой выходит в сентябре, а также книги “Расколоть капитализм”. И наконец, Славой Жижек, философ, автор десятков книг, последняя из которых “Жизнь при конце света”.

Парадокс Кондорсе и теорема Эрроу. Варианты содержательной интерпретации теоремы Эрроу: прагматика демократии, апология авторитаризма, научный материализм. Двухпартийная демократия с позиций теории игр (условия устойчивости). Распределенные алгоритмы соорганизации. И институты правового общества, и институты централизованного планирования, предполагают наличие некоей власти. Институциональные формы власти, формы управления, могут быть весьма различны. В частности, современные формы власти формируются посредством некоторого формализованного учета «воли народа». Анализ показывает, однако, что при этом существует целый ряд проблем, далеко выходящих за рамки дилеммы «хорош руководитель или плох».

Публикуем статью известного американского анархиста и эколога  Мюррея Букчина. В этом  материале  автор делает акцент на необходимости преодоления капиталистической системы ради спасения природы, человечества и построения равноправного экологичного  общества. "Необходимо преодолеть не только буржуазное общество, но и все вековое наследие имущих: патриархальную семью, урбанизм, государство. Нужно преодолеть исторический разрыв, разделяющий дух и чувственность индивида и общества, город и деревню, труд и игру, человека и природу. Дух спонтанности и разнообразия, пронизывающий экологические воззрения на мир природы, должен распространиться на революционные перемены и проект новосоздаваемого общества. Собственность, господство, иерархия и государство во всех их формах абсолютно немыслимы в контексте сохранения биосферы. Или экологическое действие станет революционным, или оно не будет иметь никакого значения."

В данной статье речь не идет об "анархистах", которые провозглашают уход от цивилизации в леса, в поля и в горы. Нас в данном случаи не интересуют теории, провозглашающие злом индустриальную (или постиндустриальную) цивилизацию как таковую и призывающие "возврат к природе". Данные теории носят индивидуалистический характер и потому не имеют перспектив получить массовое распространение среди трудящихся.  Только гибель цивилизации в случаи техногенной катастрофы может в вынужденной мере сделать анархо-примитивизм в чистом виде хоть как-то востребованным, но нас не интересуют такие чрезвычайные обстоятельства. Мы исходим из того, что в ближайшие годы научно-технический прогресс не будет развиваться катастрофичным образом, а потому нас интересует в данном случаи, социально-преобразовательная сторона вопроса.   

Дисциплинируя государство. Наиболее удивительный факт за последние несколько лет – то, что государство само, кажется, стало объектом жёсткой критики для тех самых элит, которые его контролируют. Два года назад всё, что мы слышали, было об ужасном хаосе, в который нас ввергли банки. Теперь же всё, что мы слышим в корпоративных СМИ – как расточительным правительствам нужно перейти к кризисным бюджетам, урезать социальные службы, разбить профсоюзы и выплатить по долгам, чтобы предотвратить банкротство. И это несмотря на то, что главной причиной их бюджетных дефицитов являются не пенсии для стариков, а коллапс сбора налогов по причине глобальной рецессии. Мы в первый раз услышали об этом в начале 2010-го года, когда странами, на которые совершались нападки, были мелкие нации вроде Греции, Италии и Ирландия. Теперь мы слышим то же самое о более крупных формированиях, таких как Великобритания, Франция и США.

Книга "Грядущее восстание", написанная французскими авторами и переведенная недавно на русский язык, стала своего рода библией современных "пост-автономов" ("тото"), которые пытаются соединить вместе элементы из различных левых идейных течений - автономизма, ситуационизма, инсуррекционализма и т.д. Насколько удачна получившаяся смесь? Может ли она послужить делу социального и личностного освобождения? Ответ на эти вопросы пытаются дать французские либертарии и интернационалисты.

Книга антрополога Давида Грэбера «Долг: первые 5000 лет» интересна тем, что автор показывает многообразие форм человеческой самоорганизации. Это особенно актуально сейчас, когда только и приходится слышать, что у капитализма нет альтернативы. Давид совсем иначе смотрит и на такое глобальное понятие, как долг. 

- Давид, какими Вы представляете читателей вашей книги?

- Раньше я писал книги в основном для академических читателей (антропологов, социологов и других), а также для политических активистов. Эту книгу я старался сделать доступной и интересной для более широкой аудитории, для людей, которые интересуются историей, экономикой, антропологией. Я хотел написать книгу, которая будет образовательной, но не академической. Это мой вклад в общественные обсуждения кризиса, случившегося в 2008 году.

Многие анархистские философы исходят из жажды свободы. Там, где свобода является метафизической концепцией или моральным императивом, я остаюсь холодным — я не могу мыслить абстракциями. Но куда чаще свобода анархистов оказывается глубинным животным криком или религиозным воззванием, подобно гимну пленников в Fidelio. Они чувствуют себя заключёнными экзистенциально, природой вещей или Богом; или потому что повидали или испытали слишком много экономического рабства; или они лишились своих свобод, либо были колонизированы внутри империалистами. Чтобы стать людьми, им нужно стряхнуть с себя угнетение. С тех пор как, в общем и целом, мой опыт достаточно широк для меня, я не стремлюсь к свободе, если только я не желаю «расширить сознание». Может быть, я чувствовал бы иначе, если бы я, например, подвергся давлению литературной цензуры, как Солженицын. Моей обычной жалобой было не то, что заключён, но что я в изгнании или был рождён не на той планете; самое последнее — что я прикован к кровати. Моя реальная проблема в том, что мир для меня непрактичен, и я понимаю, что моя глупость и трусость делают его ещё менее практичным, чем он мог бы быть.