Статус текста: То, что вы сейчас собрались читать, лишь передаёт определённое количество мыслей автора. Данная статья не появилась бы без онлайн-дискуссий, произошедших на anarhia.org и avtonom.org. В каком-то смысле, она – их обобщение. Также можно считать, что перед вами ответ на «Стратегию автономного движения»: http://avtonom.org/news/vyshla-kniga-st ... dvizheniya. Ответ не столько как критика (хотя и не без неё), сколько как дополнение, а именно взгляд с других позиций и на другие перспективы. Хочется, чтобы читатели анализировали и переосмысливали написанное, а не просто соглашались бы с ним или, наоборот, не соглашались. Не стоит вдаваться в крайности «согласен/не согласен» - лучше разобрать отдельно каждый тезис и отдельно общую методологию. Так будет полезнее для развития критического, а, следовательно, и революционного мышления.
I. Две модели достижения анархического общества. Собственно говоря, я выделяю следующие две принципиально различающихся концепции того, как на нашей планете безвластные социумы могли бы получить широкое распространение.
Первая – «марксистская», катастрофическая, элиминационная. На самом деле, здесь мы имеем дело не с одной теорией, а с целым семейством разнообразных предположений. Объединяет их всех следующее: утверждается, что главное – разрушить государство и капитализм, а уже вследствие этого установятся иные общественные отношения или, точнее, «настанет анархия». Детали же зависят от рассматриваемой концепции. «Около-марксисты» вслед за обычными марксистами повторяют, что существуют формации, сменяющие друг друга, и что в силу экономических причин в рамках любой формации неизбежно зарождаются черты формации, которая потом придёт ей на смену. В таком случае, капитализм сам, якобы, способствует появлению зачатков коммунизма/анархии. Эти зачатки становятся всё существеннее, а потом перестают нуждаться в капитализме, превращающемся в «тормоз» их развития. И, стало быть, задача – убрать этот бесполезный «тормоз». Продолжая обзор, посмотрим еще и на такие воззрения, согласно которым человек по своей биологической природе не готов жить под властью государства и капитала, а поэтому надо устранить неестественную для него социальную среду, после чего люди сами вернутся к удобным для них отношениям. Говорят, что все мы заводим друзей не ради прибыли и не по приказу начальства, а из-за своих личных склонностей. И, якобы, руководствуясь ими же, люди станут заниматься трудом и решать общие проблемы, когда исчезнут искажающие наши жизни государство и капитализм. А дальше опять вариации: кто-то думает, что нужно атаковать институты угнетения, а кто-то думает, что они сами себя погубят (например, спровоцировав экологическую катастрофу, которая подорвёт основы индустриальной цивилизации).
Во всех моделях, ставящих первостепенный акцент на уничтожении, я хочу выявить один показательный момент. Для начала простенькая и несколько однобокая аналогия: есть телега, хочется поменять её на автомобиль. Но автомобиль не появится, если телега будет разрушаться в процессе езды (марксистский рост противоречий капитализма, предсказания об экологическом коллапсе и т.д.). И, опять же, автомобиль не появится, если телегу просто взять и уничтожить (концепция атак ради атак). Упоминавшаяся однобокость аналогии заключается в том, что она не допускает возможности постепенного превращения телеги в автомобиль. Но, так или иначе, сами черты анархистского общества тоже должны откуда-то появляться. Вот тот момент, внимание к которому я желал бы привлечь. И в связи с ним уместно прояснить крайне важное обстоятельство.
«Знай врага в лицо!» - гласит один из известных лозунгов. В данной статье везде так лихо пишутся слова «государство» и «капитализм», однако не худо бы было корректно пояснить, что они обозначают. Точнее, меня интересует вопрос: какие люди олицетворяют государство и капитализм? На него даются разные ответы. Существует мнение, что ответ таков: чиновники, агенты спецслужб, полицейские, офицеры, банкиры и владельцы предприятий - то есть лишь небольшая часть общества. Грубо говоря, есть «плохие», которые всеми командуют и у всех отнимают материальные блага, а есть «хорошие», которых они угнетают и эксплуатируют. Но встречается и мнение, что всё общество за редкими исключениями в той или иной степени обеспечивает функционирование государства и капитализма. Один из Фальше писал: «Вопрос не в том, почему они нами правят, - вопрос в том, почему мы сами позволяем им это делать» (цитирую по памяти). В конце концов, это не буржуи ухудшают экологию – буржуи сидят на виллах и в офисах, а вредные производства приводятся в действие руками рабочих. Тут я не столько желал упрекнуть пролетариат, сколько хотел подвести к тому самому значимому тезису, о котором уже обмолвился.
Однако до него пока рано – опять нас ждёт отступление в сторону. Среди анархистских агитационных материалов много таких, где утверждается, что анархия уже существует, но просто незаметна. Любовь, дружба, искусство – всё это находится вне рамок государства и инициируется исключительно внутри личностей. Да только вот забывается, что все такого рода рассуждения смотрят лишь на одну сторону медали. Медаль же нельзя разбить на отдельно аверс и отдельно реверс. Поэтому смотреть надо на всё целиком. Вот то, к пониманию чего мы подбирались: современный социум – сложно устроенная система, в которой порой происходят анархистские процессы, но которая, в то же время, держится также и на процессах, заключающих в себе капиталистические и властные отношения. Степень укоренения таких отношений гораздо выше, чем могло бы показаться на первый взгляд. Доказательства ищите в трудах умных людей. Прежде всего, вслед за Данилой Дугумом рекомендую прочесть книги Мишеля Фуко (например, сборник «Интеллектуалы и власть»). Что касается отдельных сфер функционирования общества, то могу прямо сходу набросать такие отсылки к авторам: образование – Феррер, Иллич; медицина – Иллич и всё тот же Фуко; транспорт – Горц, Иллич; сельское хозяйство – Фукуока, Хольцер. А по поводу экономики и культуры всё, и так, очевидно, причём по любой отдельно взятой эпохе есть много специальной литературы. Наконец, в книге Гелдерлооса «Консенсус» показывается, что люди настолько привыкли принимать решения авторитарным путём, что желающим поступать иначе приходится учиться с нуля принимать их путём эгалитарным.
Для тех, кто вдруг полагает, что государство и капитал – это Госдума, Генштаб, Лубянка и Центробанк, приведу цитату из философской поэмы Максимилиана Волошина «Бунтовщик»:
Вы - узники своих же лабиринтов!
Вы - мертвецы заклепанных гробов!
Вы - суеверы, мечущие бомбы
В парламенты, и в биржи, и в дворцы,
Вы мыслите разрушить динамитом
Все то, что прорастает изнутри -
Из вас самих с неудержимой силой.
Это было к тому, что отношения власти пропитывают всю ежедневную жизнь обычного человека. Банки и полицейские участки – лишь видимая невооружённым глазом шапка айсберга. Но прочитавшие то, что я советовал, поймут, что школы, заводы и больницы в том виде, в каком они существуют сейчас, - это части того же самого Левиафана, «Системой» именуемого. Если говорить о современном обществе, то уместна такая аналогия: в бочку с мёдом (дружба, творчество и т.д.) намешали дёгтя (капиталистические и властные отношения), причём отделить мёд от дёгтя весьма сложно. Сторонников подхода, отдающего ключевую роль уничтожению вредоносных институтов, я хочу предупредить: не думайте, что, выловив несколько самых крупных сгустков дёгтя, вы добьётесь присутствия внутри бочки только чистейшего мёда. Ну а из сказок можно позаимствовать еще одну аналогию: отрубив Змею Горынычу одну из голов, но при этом не убив его до конца, вскоре вы получите две новых головы на месте старой. Безусловно, аналогии не годятся в качестве абсолютного доказательства. Однако с ними становится понятнее, что имелось в виду. И уже всемирная история показывает, что на практике государства имеют высокие способности к реструктуризации и самосохранению даже в самых серьёзных кризисах. Одна из возможных причин, почему это так, названа: власть проявляется не в одной лишь политике, но пронзает всё, что только можно: экономику, образование, медицину, культуру, религию и т.д.
Вторая модель – модель радикальных альтернатив. Из сказанного выше становится ясным, что в современном обществе невозможно вот так просто убрать государство и капитализм. Если бы была такая волшебная кнопка, после нажатия которой исчезли бы правительства и буржуазия, то это привело бы лишь к скольки-то годам нестабильности, после которых всё бы вернулось на круги своя. У человечества недостаточно опыта жизни при безвластии и недостаточно опыта участия в анархистских процессах. Даже люди, называющие себя анархистами (и я в том числе), подавляющее большинство своего времени проводят в рамках отношений, пропитанных иерархией и максимизацией отвлечённой прибыли. Поэтому весьма привлекательным выглядит подход, делающий упор на внедрении и распространении альтернативных общественных отношений. О нём и пойдёт речь во всей оставшейся части статьи. В текущем пункте я дам одно нужное определение и кое-что прокомментирую, дабы в меру подробно охарактеризовать описываемую концепцию. Дополнительные же рассуждения по её поводу вы найдёте в следующих пунктах.
Определение: Радикальная альтернатива – это коллектив, удовлетворяющий следующим двум условиям: 1) есть стремление по возможности всё меньше и меньше зависеть от государства и капитализма, получая как можно больше нужных для функционирования ресурсов за счёт кардинально иных общественных отношений; 2) ведётся деятельность, благодаря которой государство и капитализм вытесняются хотя бы из одной сферы повседневной жизни, а на место их способов приходят анархистские способы.
Читатели, знакомые с теорией инсуррекционального анархизма, заметили, что, по сути, я ничего нового не предложил, а только переформулировал критерий революционности из книги «На ножах со всем существующим». Также осмелюсь предположить, что люди, лишь поверхностно знакомые с инсуррекционализмом, обычно думают, что он сводится к триаде «взрывать, поджигать, убивать». Есть ли парадокс в том, что повстанческие наработки используются для описания второй модели, хотя, казалось бы, они должны относиться исключительно к первой? Нет, парадокс отсутствует. Две выделенных модели (ну или два семейства моделей) отличаются не тем, что одна за разрушение, а другая за созидание. Здесь нигде не писалось «выступают единственно за…», а писалось «ставят первостепенный акцент на…». В который уже раз аналогия: человеку нужно сделать два шага вперёд – какой ногой их делать: левой или правой? Логично, что первый шаг лучше сделать одной ногой, а второй шаг – другой. И, значит, вопрос надо задавать так: с какой ноги начать? В Интернационале поётся: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим», однако стратегия радикальных альтернатив предлагает другое. Сначала внедряются анархистские общественные отношения, наличие которых конфликтует с отношениями власти. Обострение подобных конфликтов приводит к тому, что к созиданию добавляется сопротивление, с некоторого момента переходящее в революцию, уничтожающую государства и капитализм. То есть сначала происходит строительство свободного общества (или его прообраза), а разрушения начинаются лишь тогда, когда старое общество начнёт достаточно сильно препятствовать этому строительству. Приведу дополнительный аргумент в пользу именно такого порядка. Иногда можно услышать призыв: «борись за идею!». На самом же деле, идеи приходят к человеку в результате способности мозга к экстраполяции и абстрактному мышлению, но в материальном виде они не существуют. Тот, кто борется за идею, становится её рабом, фанатиком. Таким образом, бороться надо не за фикции, а за то, что существует в реальности: например, за людей, с которыми дружишь и с которыми имеешь общее дело, дающее вам как средства к существованию, так и свободу с полнотой бытия. Это размышления. А теперь иллюстрация к ним из истории. Имелась такая террористическая организация РАФ. Её участники, будучи «около-марксистами», уверовали в концепцию классовой борьбы и принялись активно заниматься атаками, провозгласив себя авангардом мирового пролетариата. Они не пожелали увидеть, что пролетариат пассивен и им практически не симпатизирует. По сути, РАФ боролись за голую идею, никак не проявлявшую себя в реальности. В результате Баадер, Майнхоф и другие своих целей не достигли, однако собственные жизни загубили. Вывод - к радикальным действиям лучше переходить, когда за ними стоят не только красивые теории, но и непосредственно существующие в действительности явления/вещи/отношения, которые хочется защитить, поскольку их потеря воспринимается более нежелательной, чем риск, сопутствующий атакам. Ну и уж совсем глупо переходить в наступление, не имея никакой позитивной программы.
II. Основная проблема современного российского анархизма. На мой взгляд, в анархо-движении хуже всего то, что оно почти ничего не может предложить людям. Выдвинутый тезис состоит из двух подтезисов.
А) Приходящие активисты могут рассчитывать только на личные впечатления. Подросткам даётся возможность помахать чёрно-красными тряпками и поорать лозунги, а еще самоидентифицировать себя с «запрещённой идеологией». В среднем, где-то через полгода-год им это надоедает. Большинство из них говорят, что «повзрослели», и уходят. Меньшинство направляется за более существенными всплесками адреналина. Закрытые аффинити-группы поджигают дорогие автомобили и уничтожают технику, вырубающую леса. Резюмируя вышесказанное, для младших возрастных групп анархизм – это катализатор некоторых чувств и эмоций. Более же старшим людям анархизм иногда кажется «лучом света в тёмном царстве». Чтение книг про героев прошлого или общество будущего воодушевляет; дискуссии позволяют парить свободным сознанием и получать новую пищу для размышлений; акции воспринимаются как вызов нищете повседневной жизни (зачастую только метафизический вызов) или как способ успокоить «сверхсоциализацию» и «синдром левачества» (см. Манифест Унабомбера). Безусловно, любое огульное обобщение неверно, и сделанные мной обобщения здесь не исключение. Но, так или иначе, я хочу подчеркнуть, что на материальном уровне современный анархизм ничего не даёт активистам. Если бедняк придёт в анархо-движение, то это не решит его финансовых проблем, а если человек, ненавидящий свою работу, придёт в анархо-движение, то это не избавит его от необходимости ходить на работу. Оставив индивидуальные чувства и переживания за скобкой, получим удручающую картину: появиться могут только проблемы с представителями органов охраны правопорядка и еще семейные конфликты. Активисты почти никогда не получают ни новых знаний и умений, способных пригодиться при решении обычных проблем, ни материальных благ, ни эффективных путей изменения своей собственной ежедневной жизни.
Б) Анархисты предельно плохо справляются с задачей позиционирования анархизма как привлекательной и перспективной социальной теории или позиционирования как разностороннего и глубокого мировоззрения. В данном контексте сформулированная выше проблема звучит так: то, за что агитируют под видом анархизма, на самом деле, является непоследовательным скоплением панк-кричалок и выдержек из книг полуторавековой давности. В виду своей ущербности это нечто не может привлечь на нашу сторону много толковых людей. Опять же, огульно обобщая, я не мог не перегнуть палку. Однако несколько преувеличенное описание позволяет яснее увидеть то, что в реальности выражено не так сильно и поэтому не до конца обнаруживается. Предлагаю посмотреть на действия анархистов, направленные на популяризацию анархистских идей. Но перед этим уточним задачу и постараемся понять, что же именно значит словосочетание «анархистские идеи». В Википедии в статье «Анархизм» перечислены так называемые семь основополагающих принципов анархизма: отсутствие власти, свобода от принуждения, свобода ассоциаций, взаимопомощь, разнообразие, равенство, братство. Тема изложения сути анархизма в виде конечного списка базовых принципов неоднократно поднималась и на ЕФА (anarhia.org). Не вдаваясь в жаркие дебаты, удовлетворимся википедийной подборкой, считая, что это и есть ключевые анархистские идеи. И вот теперь уже можно спросить: и как же они распространяются? Основных путей ныне два.
1) Агитация в духе «Свобода! Равенство! Братство!» или «Права не даются – права берутся!». Сильной её стороной является, что напрямую выражены принципы анархизма. Однако всё это перекрывается нулевой информативностью. Проиллюстрирую это на одном примере. Лозунг «Да будет равенство!» слишком отвлечённый. Если люди его услышат, то из него они, всё равно, не поймут, что нужно сделать, чтобы это самое равенство появилось. В каком-то смысле, лишь рассказывается, что бывает некоторое анархистское общество, которое лучше современного. И, как максимум, можно добиться лишь того, что агитируемый скажет: «И рад бы в рай, да дверь-то где?». Со стороны всё предлагаемое выглядит как сказка про белого бычка, непригодная для применения на практике.
2) А это прямая противоположность предыдущему: есть практика, но нет теории. Многие анархисты надеются на распространение идей за счёт создания благоприятного имиджа анархо-движения. Проявляется это в том, что, например, организуются кампании протеста против несправедливых увольнений продавцов из «Евросети». Сюда же идут поддержка профбоссов-реформистов, поддержка студентов-неформалов, которых избили в милиции, поддержка депортируемых гастарбайтеров, поддержка недовольных новыми законами о государственных школах и т.д. Если быть честным, то слово «поддержка» звучит несколько громко: иногда всё ограничивается лишь малочисленным пикетом. Но, во всяком случае, продавцам от действий анархистов хуже не становится, а, быть может, даже становится лучше. Основной недостаток такого подхода в другом: о принципах анархизма напрочь забывается. Происходит как в поговорке: «За деревьями леса не увидел». Капитализм не перестанет быть капитализмом, если рабочим поднимут зарплату и начнут эксплуатировать их не абы как, а строго по распорядку и не более 40 часов в неделю. Государство не перестанет быть государством, если из полиции уволят нескольких садистов. А проблема трудовой миграции не будет решена, если 15 каких-то случайных таджиков получат в России вид на жительство. Ни один из принципов анархизма, если уж на то пошло, не воплощается в жизнь подобного рода действиями. Можно, конечно, сказать, что происходит взаимопомощь, но это не будет верным, так как это не она, а банальное разведение богадельни. Взаимопомощь потому и называется взаимопомощью, что она осуществляется в обе стороны. Ну а продавец мобильников анархистам никак не помог. Разбирать по отдельности отсутствие всех остальных фундаментальных принципов мне недосуг. Вместо этого лучше приведу аналогию, показывающую, что «не всякий корм в коня бывает» и что не всякие попытки улучшить мир осмысленны. Допустим, есть протекающий кран. Под ним набежала лужа. Можно взять тряпку и вытереть лужу. Станет ли лучше? Наверное, станет. А можно взять ключ и другие инструменты и починить кран, чтобы он не тёк. Первый способ устраняет симптом, но оставляет причину, из-за чего прибегать к исправлению проблемы придётся регулярно. Второй же способ даёт результат надолго, так как он основывается на понимании сути проблемы. Возвращаясь к анархистам, замечу, что размышления многих людей о том, в чём корень проблемы и как её исправить, вылились в создание теоретических наработок. И поэтому принципы анархизма – это не нечто, что требуется воплощать, «потому что так надо». Это то, что в сжатом и лаконичном виде сообщает нам, «где кран, почему он протёк, как его чинить». Разумеется, не может быть теории, верной раз и навсегда. Что-то изначально было ошибочным, что-то устаревает и т.д. Но, в таком случае, на смену одной теории должна приходить другая теория, а не просто призывы: «ну, давайте что-нибудь поделаем: например, давайте поможем продавцам, а то надо же что-то поделать». Напоминаю, с чего мы начинали: некоторые анархисты считают, что помощь всем без разбору поможет выработать благоприятное мнение об анархистах, а это поспособствует распространению идей анархизма. Как мы убедились, непосредственно к реализации принципов анархизма такого рода помощь не ведёт. Но и популяризации идей она не способствует. Дело даже не в СМИ, которые при желании могут начать кампанию по «чёрному пиару». Дело в смысловой ошибке. Идеи анархизма – это идеи анархизма, а носители идей анархизма (т.е. анархисты) – это носители идей анархизма. Одно не эквивалентно другому. В конце концов, может же каждый человек считать, что хорошие люди, регулярно ему помогающие, в то же время имеют убеждения, которые глупы или слишком утопичны. Суммируя сказанное в данном абзаце, получим следующее: ничто не запрещает анархистам быть по совместительству еще и «пионерами-тимуровцами», однако действия, совершаемые ими в качестве «пионеров-тимуровцев», как правило, не могут быть зачтены также и за действия, совершаемые ими в качестве анархистов. И поэтому идеи анархизма в таком случае остаются полностью за кадром. Полезно понимать, что идея получит широкое распространение не тогда, когда за неё ратуют уважаемые люди, но тогда, когда приверженность этой идее даёт серьёзные преимущества её сторонникам.
III. Практические схемы. Давно замечено, что в грамотно проведённом описании проблемы уже содержится наибольшая часть её решения. Так и тут: можно сразу переходить к ответу.
Определение: Практическая схема – это набор инструкций, советов и рекомендаций, относящихся к какой-либо области человеческой жизнедеятельности и позволяющих эффективным путём достигать результатов в этой области. Практические схемы появляются в результате анализа и обобществления опыта, накопленного отдельными людьми или коллективами.
Соответственно, предлагается идти по пути радикальных альтернатив, занимаясь разработкой и распространением анархистских практических схем. Это и есть квинтессенция выдвигаемой мной стратегии анархо-движения на ближайшие сколько-то лет. И, пожалуй, нелишне будет привести несколько примеров того, как могли бы выглядеть анархистские практические схемы. Например, есть проблема питания. Государство решает её, предлагая заниматься наёмным трудом и за деньги покупать продукты, выращенные на монокультурных фермах, где используются разрушающие плодородие почвы удобрения, а также применяются вредные инсектициды (разумеется, это лишь усреднённое описание: не все являются наёмными рабочими, а на рынок попадают также продукты, выращенные в экологически-чистых условиях и продаваемые по на порядок большей цене). Анархисты, в свою очередь, могли бы заниматься пермакультурой, показав, что противодействовать дикой природе нужно лишь ради сверхурожайности, но зато сотрудничество с дикой природой приведёт к экономии усилий и времени. Благодаря такой экономии выращивать натуральные и полезные продукты станет возможным самостоятельно, что позволит сократить роль товарно-денежных отношений и снизить вероятность экологической катастрофы. Также будет сокращена зависимость людей от рынков сбыта, что даст им больше свободы. В рассматриваемом примере анархистской практической схемой будут советы, как без иерархии и централизации заниматься так называемым природным земледелием. Теперь же еще один пример: в современном обществе обмен информацией по большей части происходит через подконтрольные государству и корпорациям СМИ. Социальные сети, между прочим, тоже подконтрольны государствам. А анархисты могли бы создавать сайты в Интернете и «пиратское радио» и инфошопы в реальной жизни, причём таким образом, чтобы была максимально стёрта граница между производителями новостей и их потребителями. Здесь анархистской практической схемой будут советы по целому ряду вопросов: как стимулировать пользователей к активному участию, как избежать появления у редколлегии авторитарной власти, где граница между цензурой и модерацией спама и засоряющих сообщений, как поддерживать высокое качество выкладываемых материалов, как изменить интерфейс и функционал, чтобы было удобнее в условиях, где каждый отчасти редактор/диктор/ведущий/журналист, и так далее. Ну и для пущей наглядности третий пример – получение знаний и приобретение навыков. Совершенно очевидно, что должны существовать альтернативы, где не подавляется личность ученика, где минимизировано деление на обучающих и учащихся, чтобы процесс был двусторонним, где нет жёсткого деления на общеобразовательные предметы, где отсутствуют бюрократические формальности и изучение бесполезных вещей просто потому, что «так в программе написано». Ответ на вопрос, как создавать такие альтернативы, и должен содержаться в соответствующих анархистских практических схемах.
Я уверен, что появится возражение, что любая прямо сейчас созданная радикальная альтернатива окажется нерентабельной. Например, за время, требующееся на изучение пермакультуры и на получение урожая, можно бы было заработать столько денег, что их с лихвой хватило бы на покупку продуктов в магазине. Возможно, это так. Более того, наверняка первое время именно так и будет. Однако позвольте снова провести аналогию: чтобы пересесть с неудобного стула на удобный, сначала потребуется встать (по умолчанию считается, что вставать и ходить гораздо неудобнее, чем даже сидеть на самом жёстком стуле). Когда есть только современное общество, пронизанное властными и капиталистическими отношениями, первые выходящие за их рамки инициативы еще не смогут образовать собой сеть, заменяющую старое общество и живущую по своим собственным представлениям об эффективности и успешности. Сейчас успех оценивается по месту в иерархии и количеству накопленных денег, но в анархо-обществе успех будет заключаться в том, чтобы быть свободным, жить в гармонии с природой и получать удовольствие от того, что делаешь. «Светлое будущее» не возьмётся из ниоткуда – кому-то придётся стать первыми и начать заниматься тем, что пока воспринимается как нерентабельное. Когда же радикальные альтернативы вовсю заработают, то тогда затраченные усилия отобьются сторицей.
Если быть честным, то главная опасность не в нерентабельности, а в другом. В данном тексте уже использовалось сравнение с видимой шапкой айсберга. Однако же своя подводная часть властных отношений есть не только по отношению ко всему социуму целиком, но и применительно к каждой конкретной структурной единице по отдельности, будь то школа, завод, больница или плантация. В максимальной общности и отвлечённых выражениях расскажу об одном интересном учреждении, которое условно назовём предприятием и функционирование которого мне довелось видеть изнутри. Несколько людей, давно уже являющихся признанными специалистами в своей области, решили создать альтернативу тому, где они до этого были задействованы. Как они выразились, «сделать всё более либеральным». На самом-то деле, это их «либеральное» больше было похоже на анархическое, чем на либеральное. Предприятие быстро вышло на приличный уровень, но затем стали обнаруживаться внутренние проблемы. И я лично мог наблюдать, как в ходе борьбы с ними «либеральное» постепенно превращалось в обычное либеральное. Какие выводы можно извлечь из данной истории? Кто-то может сказать, что ей наглядно показана несостоятельность анархизма. Но лучше вглядеться пристальнее и понять, что произошла ситуация, когда, грубо говоря, сели между двух стульев и расшиблись о жёсткий пол. Положений устойчивого равновесия могло быть всего два: одно – это полный комплект отношений власти и товарно-денежных отношений, а другое – это их полное отсутствие. Всё, что «где-то посередине» будет притягиваться к какому-то из них. А в описанном случае, как раз, и было такое неустойчивое промежуточное состояние: шапку айсберга в виде жёсткой иерархии, формальностей и бюрократизма убрали, однако всё остальное оставили. Оправданно сказать и так: внутри себя предприятие было анархистским, однако если снаружи смотреть на него как на единое целое, не вдаваясь во взаимоотношения между частями, то тогда оно ничем бы не отличалось от остальных предприятий. Приведу только один пример того, какие проблемы могут возникнуть при неполной ликвидации старых общественных отношений. Допустим, сколько-то человек вскладчину закупают ресурсы, производят однородную продукцию, продают её, а затем делят выручку поровну. Тогда совершенно очевидно, что ни одному из участников не выгодно трудиться больше других и, более того, при условии трудолюбия остальных вообще не выгодно трудиться. Можно сколь угодно долго говорить про сознательность или про то, что несознательных надо выгонять. Дело не в этом, а в том, что предложенная схема сама по себе ненадёжна и нестабильна, из-за чего её лучше заменить чем-то другим: либо полностью капиталистическим (ввести единый тариф на человеко-часы, например), либо же анархистским. Последний вариант невозможен без кардинального изменения подходов к сути коллектива и к его внешним контактам. В общем, латентная опасность на пути распространения радикальных альтернатив такова: поначалу они будут одни среди государственных и капиталистических институтов, что может подтолкнуть их к вынужденному копированию отдельных черт корпораций. Это допустимо лишь временно и в малых количествах, так как иначе всё закончится превращением в обычное предприятие. Поэтому придётся быть первопроходцами и изобретать принципиально новые способы функционирования и взаимодействия. Нужны фантазия и отсутствие боязни проводить социальные эксперименты. Проблема обозначена, и теперь она является видимой. Ну а её решение для каждой радикальной альтернативы будет своим. Со временем в рамках обмена практическими схемами будет осуществляться и обмен такими решениями. Для лучшего же понимания трудностей начального этапа дам такую аналогию: каково верблюду в лесу? Верблюд может долго обходиться без воды, а еще способен переносить песчаные бури, однако эти его особенности совершенно неактуальны в лесных условиях. Зато того, что помогло бы жить среди деревьев, у него нет. Так и с первыми радикальными альтернативами: они будут появляться в не самых благоприятных для них внешних условиях, а многие свои преимущества сумеют раскрыть и реализовать не сразу.
Теперь же о перспективах. Во-первых, вспомнив аналогию с переходом от телеги к автомобилю, мы оказываемся вынужденными признать, что двигатель внутреннего сгорания не появится, если никто его не разработает и не сделает. И данная аналогия обоснована, так как лично я не знаю ни одного появившегося из-за государств или капитализма очага чистых (или хотя бы легко очищаемых) анархистских общественных отношений. Такие отношения не упадут на нас с неба, их нужно внедрять самостоятельно. Не надо ссылаться на редкие выступления или забастовки рабочих. Быть может, там и есть низовая самоорганизация и отсутствие иерархии. Но цель таких выступлений – повышение зарплаты и улучшение условий труда. Они не ставят под сомнение сам наёмный труд и порождаемое им отчуждение. В таких протестах (прото)анархистский посыл не отделим от веры в «честную эксплуатацию». Да и вполне очевидно, что ни о какой анархии не может идти речи, пока хотя бы кто-нибудь не научится жить «по анархии», ну а государства и капитализм этому не учат.
Во-вторых, распространение анархических практических схем не только необходимо, как было показано в предыдущем абзаце, но его еще и будет достаточно для возвращения анархизма на арену серьёзных массовых движений. Немного переиначив Маяковского, можно сказать:
В анархизм из книжек верят средне.
"Мало ли что можно в книжке намолоть!"
А такое - оживит внезапно "бредни"
И покажет анархизма естество и плоть.
Значимость практических схем хорошо видна на следующем примере. Давайте по пунктам сравним анархистов с анастасийцами. Итак, 1) Теория: у анархистов десятки нетривиальных течений и тома интереснейших работ, многие из которых признаны научным сообществом, в то время как у анастасийцев какие-то необоснованные и порой абсурдные домыслы про некую Анастасию. 2) Стартовое отношение масс: одинаковое. По мнению недалёких обывателей, одни "взрывают и всё крушат, а еще панки", другие "нехристи проклятые, прыгают через костёр и поклоняются поленьям". 3) Проблемы с законом: анархистов как таковых еще не запретили, что бы там ни пел Летов, а вот анастасийцев уже признавали деструктивным культом. В придачу на них подавали жалобы из-за несоблюдения земельного законодательства, их уличали в отсутствии регистрации по месту жительства, их принуждали отдавать детей в государственные школы и т.д. 4) Участие в социальных протестах: анархисты иногда помогают всяким уволенным продавцам, борются с уплотнительной застройкой и митингуют против вырубки лесов, а вот анастасийцы стоят в стороне. Судя по этим пунктам, счёт в пользу анархистов. Наши идеи, казалось бы, должны быть более популярны, особенно если учесть разгромный перевес по пункту «теория». Но, по правде-то, анастасийцев в десятки раз больше. Почему? Да потому что есть еще пункт 5) Практические схемы. И анархисты здесь пока в полном нуле, зато анастасийцы много всего написали на тему, как создавать "родовые поместья", а еще перевели полезные книги Зеппа Хольцера, проводили обучающие семинары и т.д. Благодаря этому их количество выше, несмотря на явный провал всех прочих пунктов. В общем и целом, должно стать ясным, что наличие проработанных практических схем даёт огромные преимущества.
IV. Общие замечания. Внутри активистского мирка любят думать, что из-за СМИ образ анархиста – это смесь из образов бандита и алко-панка. Если же быть беспристрастным, то я бы сказал, что среднестатистический образ современного анархиста – это образ человека, посещающего митинги и демонстрации и, по большей части, вполне «нормального» в прочей своей жизни. Анархисты тоже ходят на учёбу или на работу, причём в те же самые государственные вузы и те же самые корпорации. Однако если положить конец сегодняшней аморфности и метанию из стороны в сторону, когда не проходит и месяца с момента как призывы к бойкоту выборов сменяются участием в акциях «за честные выборы», то тогда образ анархиста должен будет стать другим. Следование стратегии радикальных альтернатив даст такой образ: анархисты – это практичные люди, занимающиеся тем, что им по душе, и несущие в себе мировоззрение, готовое конкурировать с мэйнстримовыми представлениями. Пора перестать что-либо требовать у правительства - вместо этого нужно самим решать собственные проблемы. И пора перестать пытаться улучшить государство и капитализм – вместо этого нужно начать упразднять властные и капиталистические институты. Если бороться, так бороться за цели, а размениваться на «полуцели» или даже «четвертьцели» - это глупо.
Наконец, нельзя не заметить, что не получится сразу создать альтернативы всему, что только ныне существует. Если брать совсем уж утрированные примеры, то ясно, как белый день, что в ближайшие пять лет нам уж точно не до «анархо-космонавтики» и не до «анархистской генной инженерии». В виду этого уместно предложить перечень тех видов деятельности, для занятия которыми требуются только соответствующие умения, но не требуется наличие «более первичных» радикальных альтернатив: 1) пермакультура, 2) обмен знаниями и навыками, 3) обмен новостями, 4) медицина (хотя бы на уровне первой помощи и лечения банальных заболеваний без использования продукции фармацевтической индустрии), 5) строительство одно- или двухэтажных зданий сельского типа, их отделка и обеспечение коммуникациями, 6) программирование (кстати, FreeWare и OpenSource в каком-то смысле можно отнести к реализации анархистских практических схем), 7) самозащита и проведение тренировок (превращает полицию в ненужную), 8) шитьё одежды (хотя бы и из готовых материалов). В ближайшем будущем список может пополниться следующими весьма важными отраслями: 9) стереолитография, 10) энергоснабжение за счёт солнечных батарей и компактных гидроэлектростанций, для которых не нужны плотины и хватит чуть ли не ручьёв. Напоследок, вот какой комментарий. В принципе, не так уж сложно набрать себе двух-трёх товарищей и вместе с ними начать строить дачные дома. Получится обычная бригада, интегрированная в капиталистические схемы. Более желательным было бы, если бы, например, анархисты сами построили бы здание для своего социального центра. И, вообще, везде, где можно уйти от специализации, от неё лучше уйти, потому что это позволит быть мультизадачными и решать сразу несколько проблем. Так, в частности, пермакультуру можно совместить с выращиванием лекарственных растений, обмен знаниями – с обменом новостями, а в будущем стереолитографию можно будет соединить как с программированием, так и с энергоснабжением.
26.04.2012
Технический P.S.: Я старался следить за форматированием, но мог не углядеть. Нормально отформатированную pdf-ку можно скачать отсюда: https://good.net/dl/au/04e2/Some%20thou ... rategy.pdf
Добавить комментарий