Важность политической борьбы в миграции

Мы публикуем статью с сайта беларуской группы Прамень.

Прошло почти три года с начала протестов 2020 в Беларуси, больше года с начала крупномасштабной войны в Украине. Огромные беларуская, украинская и русская диаспоры сформировались за границей. Миллионы людей живут одной целью — поскорее вернуться домой, в места, где они родились, выросли или прожили значительную часть своей жизни. Кем-то движет патриотизм, кем-то прагматизм, а кем-то — попросту тяга к привычному и знакомому. Люди создают свои национально- или языково-ориентированные комьюнити, которые формируют субъектность диаспоры.

Такие диаспоры часто вовлекаются в политическую борьбу, но очень редко в борьбу местных сообществ. Так, например, за более, чем 2 года жизни в Польше беларуская диаспора практически никак не интегрировалась в местные сообщества и очень неуверенно дрейфует в локальной социальной повестке. Частично — из-за отсутствия компетенции (незнание языка, уязвимое мигрантское положение, страх браться за что-то новое), частично — из-за зацикленности только на своей повестке, несмотря даже на то, что в данный момент она не всегда актуальна, так как существует вне контекста (страны).

А порой — из-за позиции «в чужом доме — не хозяин» или «не кусай руку кормящую». Первый тезис, честно говоря, звучит больше как обыкновенный эскапизм и оправдание своему бездействию, тогда как второй, хоть и не звучит так откровенно, но ещё больше приводит нас к пониманию природы такого явления, как догматизм национального государства.

Мышление рамками национального государства неизбежно делит нас на своих и чужих, на хозяев и гостей, и если какое-то государство снисходительно открывает для нас ворота в час беды, мы автоматически становимся благодарными такому «радушному приёму», абсолютно не рефлексируя на тему того, что никто эти ворота изначально не имел права закрывать и ограничивать такое естественное явление как миграция, присущее всем биологическим формам на планете. Мы начинаем боготворить эту самую «кормящую руку», не замечая, что кормить-то нам приходится себя самим и делать это зачастую с огромными усилиями, преодолевая различные преграды, которые создаёт для нас эта самая принимающая сторона: ограничение права на труд (и ряда других прав), несистемная сегрегация (мигрантов — на грязные и тяжёлые работы), постоянная борьба за право остаться в стране и др. Трудности с легализацией могут привести к тому, что человек, проживающий в стране десяток лет, не имеет политических прав даже в таком урезанном либеральном варианте, как участие в избирательном процессе. Но мы уверенно продолжаем твердить, что не будем вмешиваться в местную политику, так как мы должны быть благодарны за те редкие подачки, которые получили от великодушных хозяев, за само право находиться на территории, которая принадлежит чужому барину.

Парадокс такого подхода можно наглядно проследить на украинском примере. Миллионы людей покинули страну в первые несколько недель войны. В одной только Польше бежавшие от войны из Украины получили колоссальную поддержку в виде жилья, материальной помощи, транспорта, юридических услуг и многого другого. Почти вся эта помощь пришла от волонтёр_ов, а не из государственных структур. Помощь государства же была ничтожной в сравнении с тем, что сделало польское общество.

При таком подходе женщины, забеременевшие в результате сексуального насилия со стороны солдат, и которые столкнулись с проблемой проведения абортов в консервативной Польше, должны были бы отказаться от участия в одном из самых масштабных направлений протестной деятельности в этой стране — проаборционном движении, дабы «не кусать руку кормящую», под рукой подразумевая государство. Но «кормящей» рукой в данном случае выступил именно народ, в интересах которого — протест против правящей партии и запрета на аборты.

Но мы зачастую не готовы поддержать солидарный с нами народ, так как привыкли мыслить категориями национальной субъектности, где субъектом выступают нация и государство, а не люди с их потребностями, желаниями, позицией и действием. Когда Лукашенко грозится разместить ядерное оружие в Беларуси, то мы вспоминаем о том, что эта территория принадлежит не ему, а народу, населяющему страну (без разницы в сроке проживания). Но перенести эту логику на соседние страны оказывается сложно, люди принимают на себя позицию гостя, чужака, подданного.

Будучи привилегированной мигрантской группой, такой, как беларусы или украинцы, легко поверить в уникальность своего положения, особенно если такую риторику поддерживает и «принимающая» сторона. Когда нас на официальном уровне признают беженцами и дают международную защиту — очень легко поддаться на пропаганду о том, что есть какие-то неправильные мигранты с неправильным происхождением, цветом кожи, культурой и религией, которые не заслуживают помощи и должны выбрасываться из страны без суда и следствия с нарушением всех международных процедур и законов. Ничего страшного, если сотни из них при этом умрут на болотах мучительной смертью.

Именно такая деформация сознания и случилась со многими беларускими беженцами, которые в массе своей приняли позицию ненависти в ситуации гуманитарного кризиса на беларуско-польской и беларуско-литовской границах. Вместо солидаризации с сёстрами и братьями по несчастью многие приняли сторону агрессии, основанную лишь на предрассудках, взращиваемых государственной пропагандой.

Солидарность с этими людьми могла бы открыть для всех нас новые возможности, консолидация народов могла бы куда более успешно бороться против репрессивного аппарата крепости «Европа», но разделение нас и ассимиляция выгодна правящим элитам, так как препятствует возникновению нежеланных социальных групп, которые в перспективе начнут создавать проблемы власть придержащим, требуя для себя прав. Поэтому любое государство будет стремиться ассимилировать любые национальные и этнические группы, разрушая диаспоры и превращая людей в единицы местного общества.

Не «уникальная ситуация» в Беларуси и Украине послужила столь «гостеприимному» отношению местных властей к нам, а схожие культура, языки, цвет кожи и религия. Таких людей гораздо проще ассимилировать, чем, например, мусульман из Афганистана или пусть даже и христиан, но из Курдистана. Проще управлять теми, кто понимает язык государственной пропаганды, принимает консервативные местные традиции, не изолирован в своей социальной группе, готов на всё, чтобы быть как все.

Не раз в беларуских чатах можно увидеть горячую дискуссию по поводу текущих событий в стране пребывания, и часто находится кто-то, кто скажет: «Я уже 15 лет тут живу и строго придерживаюсь одного правила: я тут в гостях и в дела хозяев не вмешиваюсь». То есть человек прожил огромную часть своей жизни в данной стране, но до сих пор не чувствует, что может на что-то повлиять или что имеет на это право. Такие заявления являются ни чем иным, как эскапизмом и оправданием своей аполитичности и бездействия. Нежелание участвовать в политической жизни — это пассивная поддержка развития авторитаризма и диктатур, так как именно на бездействии людей (помимо прочих факторов) базируются данные формы управления. Разрешая плевать на наши потребности, мы в конечном итоге разрешим избивать нас, депортировать, сажать в тюрьмы и убивать.

Если мы взглянем в историю — то многие мировые преобразования в социальной повестке были достигнуты именно мигрантами. Взять, например, те же США: огромное анархистское и социалистическое движения XIX — начала XX веков добилось многих успехов (как один из примеров можно привести установление 8-часового рабочего дня, который мы принимаем теперь за данность). На тот момент анархическое движение состояло по большей части из мигрантов, приехавших в Штаты со всех уголков Земли, самыми ярыми борцами за свободу из которых зачастую были еврейские, русские и европейские революционеры. Именно их самоотверженность и посвящение себя Делу освобождения добыло человечеству много свобод, которые нам теперь кажутся привычными и неоспоримыми.

В Европе же, в свою очередь, анархистское движение было такой же солянкой из мигрантов из различных стран той же Европы, России и других стран. Чего только стоит вклад тех же Бакунина и Кропоткина, которые полжизни прожили в эмиграции!

Аполитичность и бездействие задевают также и «наши национальные интересы». Если бы беларусы активней включались в политику экономики стран проживания и яростней протестовали против торговли с режимами Беларуси и России — эффект от эмбарго мог бы быть куда более действенный, чем от всех этих показных символических санкций.

Нам может казаться, что, будучи маргинальным меньшинством с ограниченными правами, у нас нет прав на борьбу и нас никто не будет слушать. Нам может казаться, что все наши усилия будут напрасны и ни к чему не приведут, потому что мы здесь — никто. Но лишь пробуя и пробивая преграды, мы сможем узнать так ли это на самом деле, или у нас всё же есть возможность влиять на наши жизни. Множество мировых и исторических примеров доказывают второе. Так выберем ли мы молчание и закрывание глаз на несправедливости, повесив на себя ярлык «беларускіх змагароў», или осознаем свои важность и достоинство как личностей, противопоставляя себя любому угнетению? Для нас ответ очевиден и однозначен.